Эти стенограммы и выдержки из записей принадлежат перу Матея Бенцура (1860−1928 гг.), выдающегося представителя реалистического направления в словацкой литературе, работавшего под псевдонимом Мартин Кукучин. Кукучин работал врачом в Праге, Хорватии и позднее в Южной Америке. Среди его литературного наследия, помимо оригинальных рукописей работ на словацком языке, встречаются стенографические записи. Кукучин использовал несколько различных типов стенографического письма, дополнив их своими собственными символами. Из-за этого его записи были непонятны другим читателям. В 1943 году библиотекарь и специалист по криптографии Ладислав Лоренц взялся за расшифровку записей Кукучина. До своей смерти в 1964 году он смог расшифровать большую часть этих стенографических записей. Принято считать, что Кукучин начал использовать скоропись в 1910 году в своей медицинской практике, выписывая назначения и документируя медицинские процедуры. Со временем такой способ записи настолько пришелся ему по вкусу, что он стал использовать его и в своих литературных работах, выдержках и заметках.
Эти стенограммы и выдержки из записей принадлежат перу Матея Бенцура (1860−1928 гг.), выдающегося представителя реалистического направления в словацкой литературе, работавшего под псевдонимом Мартин Кукучин. Кукучин работал врачом в Праге, Хорватии и позднее в Южной Америке. Среди его литературного наследия, помимо оригинальных рукописей работ на словацком языке, встречаются стенографические записи. Кукучин использовал несколько различных типов стенографического письма, дополнив их своими собственными символами. Из-за этого его записи были непонятны другим читателям. В 1943 году библиотекарь и специалист по криптографии Ладислав Лоренц взялся за расшифровку записей Кукучина. До своей смерти в 1964 году он смог расшифровать большую часть этих стенографических записей. Принято считать, что Кукучин начал использовать скоропись в 1910 году в своей медицинской практике, выписывая назначения и документируя медицинские процедуры. Со временем такой способ записи настолько пришелся ему по вкусу, что он стал использовать его и в своих литературных работах, выдержках и заметках.