Данные фрагменты содержат стихи из 17-й главы Корана, озаглавленной "Бану Исраил" ("Дети Израиля") или "Аль-Исра" ("Ночной перенос"). В суре "Бану Исраил" описывается ряд событий, в том числе исра (ночное путешествие) пророка Мухаммеда в Иерусалим и его мирадж (вознесение) на небеса. В стихах (73−84) двух фрагментов, хранящихся в Библиотеке Конгресса, рассказывается о ценности молитвы и Корана. В тексте первого фрагмента говорится: "Мы ниспосылаем в Коране / то, что является исцелением и милостью / для верующих, / а беззаконникам он не прибавляет / ничего, кроме убытка" (17:82). Второй фрагмент содержит следующий текст: "Скажи: «Каждый человек избирает свой путь, / а вашему Господу лучше знать, / кто следует более прямым путем»" (17:84). Эти фрагменты Корана написаны куфическим письмом на пергаменте. Текст лицевой стороны первого фрагмента нанесен со стороны волосяного покрова пергамента, поэтому чернила здесь лучше сохранились. Основной текст в центре листа написан черными чернилами по пять строк на страницу. Огласовка обозначена красными и золотистыми точками. Золотистые точки довольно редко встречаются в Коранах, изготовленных в девятом веке. Другие диакритические знаки на лицевой и оборотной сторонах проставлены черными чернилами и вероятнее всего были добавлены позднее. На четвертой строке лицевой стороны первого фрагмента находится символ аятав виде золотистой розетки, отделяющий стих 73 от стиха 74. В конце первой строки на оборотной стороне расположен символ аята, разделяющий стихи 74 и 75, также в виде золотистой розетки. На последней строке присутствует еще один символ аята, отделяющий стих 75 от стиха 76. Поскольку он отделяет пятый стих, он имеет особую форму, в данном случае в виде золотистой арабской буквы ха (х). Левый нижний угол пергамента на первом фрагменте был утрачен, но впоследствии восстановлен, возможно, в то же самое время, когда данный лист был наклеен на искусно оформленную рамку из коричневой бумаги, украшенную золотистым орнаментом в виде вьющихся растений и цитатами из Корана, имитирующими оригинальное куфическое письмо на центральной панели. Слева лист украшает вертикальный сарлох (иллюминированная заставка) с выполненным золотой краской точечным орнаментом, как если бы данный фрагмент выполнял роль инципита в книге персидской поэзии. Подобные сочетания встречаются крайне редко, несмотря на то что в эпоху Тимуридов и Сефевидов традиционно практиковалось сохранение образцов каллиграфического письма путем их вклеивания в альбомы.